14.08.2012 в 01:38
Пишет Tachikoma h:Первая ласточка ру.фандома г_г по Tsuritama. И да, мне не стыдно ;3
Автор: Tachikoma_h
Фэндом: Tsuritama
Дисклеймер: отрекаюсь
Рейтинг: PG
Пейринг: Юки/Хару
Жанр: романтика
Размер: драббл (г_г)
Предупреждения: ООС. Личная фантазия автора хочет быть не только в голове.
Светлые волосы, прозрачная с розоватыми вкраплениями кожа и веселый смех были основными сопровождающими Хару. Окружающих веселил его вечно приоткрытый рот, который улыбался, кривился, издавал звуки, но неизменно возвращался к округлой "о", прямо как у рыбок. Юки смеялся со всеми и думал. Он следил за резкими поворотами острых плечиков, за тонкими палочками-руками, выглядывающими из школьной рубашки, за каплями воды, стекающими по отрытой коже. И это было неудобно, это дразнило и чувствовалось, как нечто неправильное. Особенно остро проблема возникала, когда Хару сам тянулся к нему. Мальчик теребил его волосы, водил пальчиками по шее, спускался по плечам на руки и постоянно улыбался.дальше на свой страх и риск, а Тачи нежно любитКак-то раз парень пообещал себе, что ни за что больше не будет носить в обществе Хару шорты, не смотря на жару, зной и прямые солнечные лучи, которые плавили на месте. Потому что однажды, прямо во время рыбалки, блондин громко начал попискивать, а потом и вовсе опустился на колени рядом с Юки и начал водить вверх-вниз по его ногам. "Ух-ты! Красные! Рыженькие! Как здорово! А у меня нету, Юки, почему у тебя красные волосы и на ногах?!", - сбивчивый поток прекратился только когда Юки, устав от попыток отойти или отвлечь внимание на что-то другое, грубо попросил блондина отстать от его ног и подняться с колен. Нацуки и Акира ничего не сказали, но взгляды были довольно красноречивыми, хотя оба не могли понять, почему бы просто не пообещать объясниться позже. Хару тоже обиделся, отошел от компании, сел на корточки, обхватил себя за коленки и уткнулся в них лицом. Только антеннка мелко подрагивала от ветра на белесой макушке.
Рыбалка была испорчена. Юки понимал, что погорячился, но извиняться и объясняться с Хару не решался, не в присутствии Акиры и Нацуки. Дело решил Тапиока. Гусь медленно подошел к инопланетянину, громко гагакнул прямо в его отрытое ухо и побежал в сторону выхода с пляжа. Акира чертыхнулся и бросился вслед за любимцем. Нацуки, решивший, что без него "эти малолетние балбесы" и сами разберутся, удалился вслед за индийцем, который колыхал в объятиях белоснежного гусика.
Молчание окрашивалось в зелено-голубой цвет прибоя и ударов волн о волнорез, в золотой цвет лучей, ласкающих и греющих открытые части тела. Солнце припекало, и Юки понял, что если сейчас же не окунется, то от него останется большая и нелицеприятная лужа. «Еще и булькающая,» - мрачно дополнил он.
«Стоп, если мне так плохо, то как ему?!» - взгляд метнулся к сидящему на песке Хару, плечи которого тяжело поднимались и опускались, а тело мелко подрагивало.
- Придурок! - заорал Юки и кинулся вбок. Он схватил блондина за предплечья и резко потянул вверх. Хару никак не среагировал и начал заваливаться вперед. Он тяжело дышал, ресницы подрагивали под закрытыми веками, на щеках яркими пятнами алел румянец, а изо рта тянулась ниточка слюны.
Юки почувствовал, что его затапливает. Снова. Опять эта водяная тюрьма нерешительности, незнания что делать и как реагировать. Голубая волна мощным движением обволокла обоих мальчиков. В последний раз ему было так страшно лишь, когда тетю увезли в больницу. Глухая пустота, липкий страх, скованные движения и единственное желание – вспомнить, как дышать. Тогда Хару был рядом, он помог Кейт, вызвал врачей, проследил за ней до самой реанимации. И после всего этого он помог еще и ему самому добраться до больницы в относительно спокойном состоянии. Он гладил его своими ладошками, тарахтел что-то успокаивающее и жизнеутверждающее на ухо и улыбался. Он говорил, что все будет хорошо, что цветочки живы, он их поливал, и будет поливать, ведь он обещал Кейт. В те моменты Юки его почти не слушал, он боялся, что не успеет, что когда он приедет, все будет плохо, потеряно и кончено. Он злился на Хару за дурацкие разговоры о цветах, но не мог ничего сказать или ответить. Он знал, что если произнесет хоть слово, он упадет без сил и тогда тетя останется без его поддержки, его помощи. Сейчас он держал в своих руках того, кому они нужны были прямо здесь и сейчас, а он медлил, сомневался и ничего не знал. Вода схлынула так же резко, как и пришла. Юки подхватил Хару на руки и понес к воде. Единственное, о чем он сейчас думал было: «лишь бы успеть». Он двигался интуитивно, кинопленка в его голове подсказывала, что следует делать. Он видел и вспоминал, как Хару каждые пять минут обливался водой из шланга, потому что жарко и воды не хватает, как он при каждом удобном случае пил, плескался, контактировал с водой и жаловался на солнце, которое «славное и красивое, но чересчур обжигающее для него».
Сначала волны шумно ткнулись в его лодыжки, потом в коленки, потом рубашка начала прилипать к телу и он наконец-то опустился с Хару под воду. Юки не переживал, что тот может задохнуться, он знал, что вода не способна навредить этому маленькому созданию, как мать не способна навредить своему ребенку, которое он начал бережно покачивать в объятиях. Соленая вода жгла глаза, воздуха не хватало, но Юки не позволял себе вынырнуть хотя бы до момента, когда Хару откроет глаза. Но мальчик просто лежал на руках и не подавал признаков жизни. Из его рта даже не поднималась цепочка пузырьков воздуха. Парень дернулся вверх, вдохнул сколько смог воздуха и вновь опустился под воду. Солнечные блики с поверхности смешивались с синевой воды, делая Хару бледнее обычного. «Мертвее», - внезапная и страшная мысль пронеслась в голове мальчика. Он снова резко поднялся над поверхностью, глубоко вдохнул соленый морской воздух и плотно прижался ко рту мальчика, раздвигая его губы и пытаясь передать ему хоть пару своих вдохов. Тело тяжелело, подводное течение начало тянуть в сторону, надежда гасла с каждой секундой. Глаза пекли, руки едва удерживали худенькое тело, а самого уже Юки начало трусить от страха, когда тоненькие ручки обвили его шею, глаза открылись и он утонул в лиловом цвете закатных облаков. Не разжимая объятий и не отрываясь от Хару, он выпрямился и мир ожил.
Шум от купающихся неподалёку, крики из прибережных кафешек, шуршание волн о золотой песок и свист ветра в ушах постепенно возвращали Юки в реальность. Ту, в которой он стоял по пояс в воде, мокрая одежда липла к телу, ноги перебирали мелкое галечное дно под ногами, и он держал Хару на своих руках, все еще бережно покачивая его на золотистых волнах моря.
Тонкие пальчики комкали мокрый воротник, соскальзывали ниже и снова возвращались, пока, наконец, не сцепились в замочек за шеей. Мягкий, но яркий румянец на щеках сливался с краснеющими ушами, тело ерзало и умащивалось удобнее на руках, глаза неотрывно смотрели на красную шевелюру, боясь опускаться ниже, а плотно сжатые, но подрагивающие губы, то и дело превращающиеся в бантик, показывали решительность их обладателя. Хару смотрел куда - угодно, только не в глаза Юки. Последний ничего не делал, пока в его разнесчастную головушку не прилетел яркий зеленый мячик, выведя его из оцепенения. Крики владельцев мячика проплыли мимо них, когда Юки решился провести рукой по лицу Хару, убирая мокрые пряди и пряча их за ушком. (Второй рукой он все еще удерживал блондина за талию, что не давало тому опуститься на дно.) Медленно провел пальцами по линии подбородка и задел порозовевшие губы, которые приоткрылись в ответ на эти легкие проглаживания. Стопы коснулись дна. Неловко переступив с ноги на ногу, задев при этом соседские пальцы, Хару мазнул по левой руке Юки полоской горячей кожи, что в сочетании с прохладой воды создало ощущение отрыва от реальности. Тонкие ручки мягко, но настойчиво потянули вниз, на себя. Юки с удивление словил себя на мысли, что первый поцелуй уже, наверное, случился, там, в воде, и что он не был тем, чего он отличался от того, что он ожидал. Он не был наполнен радостью, нежностью и взаимностью, – скорее, страхом, нехваткой воздуха, опустошающим и жутким ощущением потери. Поэтому после быстрого и неловкого касания чужих губ, Юки потянулся следом, желая полностью ощутить это (то, чего он хотел все эти дни) с Хару. Он крепче прижал к себе красного, как рак, пытающегося выскользнуть Хару, правой рукой надавил на его затылок и нежно прижался к желанным губам, проводя по ним языком, неспешно раскрывая их и, наконец, ощутил соленый привкус моря, смешанный со едва уловимой сладостью.
URL записиАвтор: Tachikoma_h
Фэндом: Tsuritama
Дисклеймер: отрекаюсь
Рейтинг: PG
Пейринг: Юки/Хару
Жанр: романтика
Размер: драббл (г_г)
Предупреждения: ООС. Личная фантазия автора хочет быть не только в голове.
Светлые волосы, прозрачная с розоватыми вкраплениями кожа и веселый смех были основными сопровождающими Хару. Окружающих веселил его вечно приоткрытый рот, который улыбался, кривился, издавал звуки, но неизменно возвращался к округлой "о", прямо как у рыбок. Юки смеялся со всеми и думал. Он следил за резкими поворотами острых плечиков, за тонкими палочками-руками, выглядывающими из школьной рубашки, за каплями воды, стекающими по отрытой коже. И это было неудобно, это дразнило и чувствовалось, как нечто неправильное. Особенно остро проблема возникала, когда Хару сам тянулся к нему. Мальчик теребил его волосы, водил пальчиками по шее, спускался по плечам на руки и постоянно улыбался.дальше на свой страх и риск, а Тачи нежно любитКак-то раз парень пообещал себе, что ни за что больше не будет носить в обществе Хару шорты, не смотря на жару, зной и прямые солнечные лучи, которые плавили на месте. Потому что однажды, прямо во время рыбалки, блондин громко начал попискивать, а потом и вовсе опустился на колени рядом с Юки и начал водить вверх-вниз по его ногам. "Ух-ты! Красные! Рыженькие! Как здорово! А у меня нету, Юки, почему у тебя красные волосы и на ногах?!", - сбивчивый поток прекратился только когда Юки, устав от попыток отойти или отвлечь внимание на что-то другое, грубо попросил блондина отстать от его ног и подняться с колен. Нацуки и Акира ничего не сказали, но взгляды были довольно красноречивыми, хотя оба не могли понять, почему бы просто не пообещать объясниться позже. Хару тоже обиделся, отошел от компании, сел на корточки, обхватил себя за коленки и уткнулся в них лицом. Только антеннка мелко подрагивала от ветра на белесой макушке.
Рыбалка была испорчена. Юки понимал, что погорячился, но извиняться и объясняться с Хару не решался, не в присутствии Акиры и Нацуки. Дело решил Тапиока. Гусь медленно подошел к инопланетянину, громко гагакнул прямо в его отрытое ухо и побежал в сторону выхода с пляжа. Акира чертыхнулся и бросился вслед за любимцем. Нацуки, решивший, что без него "эти малолетние балбесы" и сами разберутся, удалился вслед за индийцем, который колыхал в объятиях белоснежного гусика.
Молчание окрашивалось в зелено-голубой цвет прибоя и ударов волн о волнорез, в золотой цвет лучей, ласкающих и греющих открытые части тела. Солнце припекало, и Юки понял, что если сейчас же не окунется, то от него останется большая и нелицеприятная лужа. «Еще и булькающая,» - мрачно дополнил он.
«Стоп, если мне так плохо, то как ему?!» - взгляд метнулся к сидящему на песке Хару, плечи которого тяжело поднимались и опускались, а тело мелко подрагивало.
- Придурок! - заорал Юки и кинулся вбок. Он схватил блондина за предплечья и резко потянул вверх. Хару никак не среагировал и начал заваливаться вперед. Он тяжело дышал, ресницы подрагивали под закрытыми веками, на щеках яркими пятнами алел румянец, а изо рта тянулась ниточка слюны.
Юки почувствовал, что его затапливает. Снова. Опять эта водяная тюрьма нерешительности, незнания что делать и как реагировать. Голубая волна мощным движением обволокла обоих мальчиков. В последний раз ему было так страшно лишь, когда тетю увезли в больницу. Глухая пустота, липкий страх, скованные движения и единственное желание – вспомнить, как дышать. Тогда Хару был рядом, он помог Кейт, вызвал врачей, проследил за ней до самой реанимации. И после всего этого он помог еще и ему самому добраться до больницы в относительно спокойном состоянии. Он гладил его своими ладошками, тарахтел что-то успокаивающее и жизнеутверждающее на ухо и улыбался. Он говорил, что все будет хорошо, что цветочки живы, он их поливал, и будет поливать, ведь он обещал Кейт. В те моменты Юки его почти не слушал, он боялся, что не успеет, что когда он приедет, все будет плохо, потеряно и кончено. Он злился на Хару за дурацкие разговоры о цветах, но не мог ничего сказать или ответить. Он знал, что если произнесет хоть слово, он упадет без сил и тогда тетя останется без его поддержки, его помощи. Сейчас он держал в своих руках того, кому они нужны были прямо здесь и сейчас, а он медлил, сомневался и ничего не знал. Вода схлынула так же резко, как и пришла. Юки подхватил Хару на руки и понес к воде. Единственное, о чем он сейчас думал было: «лишь бы успеть». Он двигался интуитивно, кинопленка в его голове подсказывала, что следует делать. Он видел и вспоминал, как Хару каждые пять минут обливался водой из шланга, потому что жарко и воды не хватает, как он при каждом удобном случае пил, плескался, контактировал с водой и жаловался на солнце, которое «славное и красивое, но чересчур обжигающее для него».
Сначала волны шумно ткнулись в его лодыжки, потом в коленки, потом рубашка начала прилипать к телу и он наконец-то опустился с Хару под воду. Юки не переживал, что тот может задохнуться, он знал, что вода не способна навредить этому маленькому созданию, как мать не способна навредить своему ребенку, которое он начал бережно покачивать в объятиях. Соленая вода жгла глаза, воздуха не хватало, но Юки не позволял себе вынырнуть хотя бы до момента, когда Хару откроет глаза. Но мальчик просто лежал на руках и не подавал признаков жизни. Из его рта даже не поднималась цепочка пузырьков воздуха. Парень дернулся вверх, вдохнул сколько смог воздуха и вновь опустился под воду. Солнечные блики с поверхности смешивались с синевой воды, делая Хару бледнее обычного. «Мертвее», - внезапная и страшная мысль пронеслась в голове мальчика. Он снова резко поднялся над поверхностью, глубоко вдохнул соленый морской воздух и плотно прижался ко рту мальчика, раздвигая его губы и пытаясь передать ему хоть пару своих вдохов. Тело тяжелело, подводное течение начало тянуть в сторону, надежда гасла с каждой секундой. Глаза пекли, руки едва удерживали худенькое тело, а самого уже Юки начало трусить от страха, когда тоненькие ручки обвили его шею, глаза открылись и он утонул в лиловом цвете закатных облаков. Не разжимая объятий и не отрываясь от Хару, он выпрямился и мир ожил.
Шум от купающихся неподалёку, крики из прибережных кафешек, шуршание волн о золотой песок и свист ветра в ушах постепенно возвращали Юки в реальность. Ту, в которой он стоял по пояс в воде, мокрая одежда липла к телу, ноги перебирали мелкое галечное дно под ногами, и он держал Хару на своих руках, все еще бережно покачивая его на золотистых волнах моря.
Тонкие пальчики комкали мокрый воротник, соскальзывали ниже и снова возвращались, пока, наконец, не сцепились в замочек за шеей. Мягкий, но яркий румянец на щеках сливался с краснеющими ушами, тело ерзало и умащивалось удобнее на руках, глаза неотрывно смотрели на красную шевелюру, боясь опускаться ниже, а плотно сжатые, но подрагивающие губы, то и дело превращающиеся в бантик, показывали решительность их обладателя. Хару смотрел куда - угодно, только не в глаза Юки. Последний ничего не делал, пока в его разнесчастную головушку не прилетел яркий зеленый мячик, выведя его из оцепенения. Крики владельцев мячика проплыли мимо них, когда Юки решился провести рукой по лицу Хару, убирая мокрые пряди и пряча их за ушком. (Второй рукой он все еще удерживал блондина за талию, что не давало тому опуститься на дно.) Медленно провел пальцами по линии подбородка и задел порозовевшие губы, которые приоткрылись в ответ на эти легкие проглаживания. Стопы коснулись дна. Неловко переступив с ноги на ногу, задев при этом соседские пальцы, Хару мазнул по левой руке Юки полоской горячей кожи, что в сочетании с прохладой воды создало ощущение отрыва от реальности. Тонкие ручки мягко, но настойчиво потянули вниз, на себя. Юки с удивление словил себя на мысли, что первый поцелуй уже, наверное, случился, там, в воде, и что он не был тем, чего он отличался от того, что он ожидал. Он не был наполнен радостью, нежностью и взаимностью, – скорее, страхом, нехваткой воздуха, опустошающим и жутким ощущением потери. Поэтому после быстрого и неловкого касания чужих губ, Юки потянулся следом, желая полностью ощутить это (то, чего он хотел все эти дни) с Хару. Он крепче прижал к себе красного, как рак, пытающегося выскользнуть Хару, правой рукой надавил на его затылок и нежно прижался к желанным губам, проводя по ним языком, неспешно раскрывая их и, наконец, ощутил соленый привкус моря, смешанный со едва уловимой сладостью.